Вы когда-нибудь становились причиной чьей-нибудь смерти?.. Даже просто сбив человека насмерть случайно во время дорожной аварии, и то винишь себя потом годами. Не говоря уже о преднамеренном убийстве, на которое (по крайней мере, я так всегда полагала) способны только люди с определённым складом ума и характера.
А вы когда-нибудь задумывались, как себя чувствует человек, определённо виновный в чужой смерти?.. И не одной. Которая вроде бы и случайность, но обстоятельства совпали так, что ты пожелал её умершему заранее – и всё сбылось.
Некоторые о таком ведьминском «даре» только и мечтают. Для меня он – проклятье. Мне 42 года, и я живу в одиночестве, не осмеливаясь завести ни домашнее животное, ни родить ребёнка, ни даже познакомиться с мужчиной для встреч. А всё потому, что я выросла единственной и любимой в семье дочкой, капризной и вспыльчивой. Не знаю, в кого уродилась. Наверное, в деда. Только он при любой ссоре так ужасно матерился и сыпал проклятиями направо и налево, особо не задумываясь о том, что говорил. Но его слова были только словами.
Я же впервые пожелала смерти самому родному человеку в мире – маме, когда мне исполнилось 14. В этом возрасте гормоны бурлят, себе самой кажешься ни разу не красавицей, никем не любимой и никому не нужной. Косого взгляда или банального хамства на улице хватает для обиды, которую потом вымещаешь дома…
Во время одного из таких приступов-ссор я крикнула маме, что лучше бы она от рака умерла вместо того, чтобы родить меня, уродку, от которой парни просто шарахаются. Кстати, если вам нужна быстрая доставка из Европы практически любых грузов по самым низким ценам — смело переходите по ссылке ранее.
Через месяц маму положили в онкологию с диагнозом «рак лёгких в последней стадии». Она очень редко курила. Только после скандалов со мной… Я приходила к ней, становилась на колени, плакала и умоляла простить. Она простила и говорила, что я не виновата. Но я-то знала, чувствовала… А ещё через месяц мама умерла.
Меня взяли к себе бабушка с дедом. И целых три года после смерти мамы я крепилась. Сдерживалась во время ссор, как могла, чтобы чего не ляпнуть. Как только они начинались, уходила в любую погоду на улицу. Но дед периодически доводил меня и бабушку до истерики. Однажды я не выдержала и в сердцах сказала: «Когда ты уже сдохнешь, наконец?» Полторы недели. Инфаркт. Я тогда после похорон пришла домой и, наверное, где-то час стояла над кухонной раковиной с ножом – всерьёз думала отрезать себе язык. Побоялась…
Поверила тогда в Бога и в дьявола, исповедовалась батюшке в церкви. Он повторил мамины слова про совпадения и отсутствие какой-либо вины с моей стороны, кроме дурных мыслей. Я очень хотела в это верить – и поверила на время. До следующего раза.
Я закончила педагогический и пошла на стажировку учительницей русского языка и литературы в старших классах. С детьми работать очень трудно – особенно с почти взрослыми, разница в возрасте с которыми составляла тогда всего несколько лет. Никто не хотел меня слушать, выполнять домашнее задание, даже просто отвечать у доски. Девочки игнорировали, мальчики ухмылялись и задавали скабрезные вопросы, предлагали встречаться. Как водится, в каждом классе был свой всеми любимый «клоун». Два или три дня подряд он издевался надо мной, доводя до слёз. Называл из-за чёрных глаз цыганкой, при моём появлении в классе картинно хватался за карманы с намёком на то, что я воровка. И я не выдержала. Сказала, что ничем хорошим такие, как он, в жизни не заканчивают. Что нет у него никаких перспектив на будущее. Что в лучшем случае попадёт в тюрьму, а в худшем – зарежут в разборке «двор на двор». Терять было нечего – на следующий день моя стажировка в этой школе заканчивалась.
О его смерти я узнала случайно, примерно через три месяца, повстречав на улице классную руководительницу этих ребят. Убили «розочкой». Парни из соседнего, неблагополучного района.
При этом известии я похолодела. Учительницей я так и не стала. Пошла по знакомству за копейки ночным сторожем. Работала и в магазинах, и в морге, и на складах без страха, но с жуткой пустотой внутри и камнем на душе. Да и сейчас продолжаю работать там же. Без друзей, родственников и планов на будущее. Хочу просто дотерпеть до естественной смерти, ни с кем не общаясь, не подвергаясь искушению убить. И каждый день я начинаю с мысли, что худшего ада, чем тот, который ношу каждый день в себе, уже не будет.