Когда умирает родной человек, хочется просто лежать и выть, не вставая. Не есть и не пить часами, днями и неделями, чтобы уйти вслед за ним. Потому что это несправедливо – его забрали, а тебя – нет. Что теперь делать в одиночестве? Как быть с невозможностью поговорить с ним, отдохнуть рядом, помочь и поддержать – или, наоборот, воспользоваться его помощью и поддержкой, от которой всегда становилось легче? И как сказать невысказанное, зная, что он уже не услышит? Боль приходит и нарастает.
Когда умирает родной человек, мы временно глохнем, переваривая несчастье где-то глубоко внутри, замыкаясь в себе. Не хочется встречаться ни с кем. Чужие беды кажутся мелочами. Другие страдающие люди страдают не по-настоящему. Их горе не может сравниться с вашим. А те, кому не врезала под дых жизнь – разве могут они понять и утешить? Всё это сочувствие видится насквозь фальшивым, поверхностным, показным. Никакими словами здесь не помочь. Закроется за сочувствующим дверь – и он вздохнёт с облегчением от того, что тяжёлый груз лежит не на его душе. Вместе с болью появляется ненависть.
Когда умирает родной человек, нужно бороться самостоятельно. Ведь он не хотел бы, чтобы мы последовали за ним. Не получается заснуть – принимаем снотворное. Не получается не думать об этом каждую минуту – помогаем животным. Они единственные, кто способен отвлечь нас от горя. Особенно те, кто пережил похожую утрату. Малыши без матери. Больные животные. Старые и слабые. Помогая, мы тоже почувствуем себя лучше. И потом, спохватившись, опомнившись, вернувшись разумом в прошлое, придём в ужас за то, что улыбались. Боль и ненависть сменяются чувством вины, несмотря на то, что ушедший ждёт именно нашей улыбки. Пока больно нам, ему – по ту сторону – тоже нелегко.
Когда умирает родной человек, не стоит думать, будто его личность исчезает в небытие. Там, по ту сторону, продолжается жизнь. Стоит поискать, как отыщется множество свидетельств переживших клиническую смерть людей. Пока мы не отпустим близкого человека жить дальше – пусть и в другой форме, — ждать нас уже в потустороннем мире, он будет являться к нам во сне, незримо пребывать рядом. Вместо того, чтобы оплакивать тело, мы можем говорить с ним. Пусть безответно, потому что сами вряд ли услышим его слова, а если и услышим, то испугаемся. Но человек всё равно остаётся рядом: недели и месяцы проводит его душа, пытаясь помочь нам успокоиться.
И только через много лет, когда на смену всем негативным чувствам придёт смирение, он оставит нас – лишь для того, чтобы воссоединиться позже.